Неточные совпадения
Как велено, так сделано:
Ходила с гневом на сердце,
А лишнего не молвила
Словечка никому.
Зимой пришел Филиппушка,
Привез платочек шелковый
Да прокатил на саночках
В Екатеринин
день,
И горя словно не было!
Запела, как певала я
В
родительском дому.
Мы были однолеточки,
Не трогай нас — нам весело,
Всегда у нас лады.
То правда, что и мужа-то
Такого, как Филиппушка,
Со свечкой поискать…
Но чтобы иметь право на такую роскошь, как отдельная комната, Надежде Васильевне пришлось выдержать ту мелкую борьбу, какая вечно кипит под
родительскими кровлями: Марья Степановна и слышать ничего не хотела ни о какой отдельной комнате, потому — для чего девке отдельная комната, какие у ней такие важные
дела?..
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия
родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда
дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Итак, наконец затворничество
родительского дома пало. Я был au large; [на просторе (фр.).] вместо одиночества в нашей небольшой комнате, вместо тихих и полускрываемых свиданий с одним Огаревым — шумная семья в семьсот голов окружила меня. В ней я больше оклиматился в две недели, чем в
родительском доме с самого
дня рождения.
Мне разом сделалось грустно и весело; выходя из-за университетских ворот, я чувствовал, что не так выхожу, как вчера, как всякий
день; я отчуждался от университета, от этого общего
родительского дома, в котором провел так юно-хорошо четыре года; а с другой стороны, меня тешило чувство признанного совершеннолетия, и отчего же не признаться, и название кандидата, полученное сразу.
Итак, первые ночи, которые я не спал в
родительском доме, были проведены в карцере. Вскоре мне приходилось испытать другую тюрьму, и там я просидел не восемь
дней, а девять месяцев, после которых поехал не домой, а в ссылку. Но до этого далеко.
Но ни Арсению Потапычу, ни Филаниде Протасьевне скучать по дочерям некогда. Слава Богу,
родительский долг выполнили, пристроили — чего ж больше! А сверх того, и страда началась, в яровое поле уже выехали с боронами мужички. Как образцовый хозяин, Пустотелов еще с осени вспахал поле, и теперь приходится только боронить. Вскоре после Николина
дня поле засеют овсом и опять вспашут и заборонят.
Испокон веков был обычай на большие праздники — Рождество, Крещение, Пасху, Масленицу, а также в «
дни поминовения усопших», в «
родительские субботы» — посылать в тюрьмы подаяние арестованным, или, как говорили тогда, «несчастненьким».
— Зачем? — удивился Штофф. — О, батенька, здесь можно сделать большие
дела!.. Да, очень большие! Важно поймать момент… Все
дело в этом. Край благодатный, и кто пользуется его богатствами? Смешно сказать… Вы посмотрите на них: никто дальше насиженного мелкого плутовства не пошел, или скромно орудует на
родительские капиталы, тоже нажитые плутовством. О, здесь можно развернуться!.. Только нужно людей, надежных людей. Моя вся беда в том, что я русский немец… да!
В ответ слышалось легкое ворчанье Окси или какой-нибудь пикантный ответ. Окся научилась огрызаться, а на
дне дудки чувствовала себя в полной безопасности от
родительских кулаков. Когда требовалась мужицкая работа, в дудку на канате спускался Яша Малый и помогал Оксе что нужно. Вылезала из дудки Окся черт чертом, до того измазывалась глиной, и сейчас же отправлялась к дедушке на Рублиху, чтобы обсушиться и обогреться. Родион Потапыч принимал внучку со своей сердитой ласковостью.
Некрасивая Дарья, видимо,
разделяла это мнение и ревниво поглядела на
родительское ружье. Она была в ситцевом пестреньком сарафане и белой холщовой рубашке, голову повязывала коричневым старушечьим платком с зелеными и синими разводами.
Первые свадьбы выходили убегом, вызывая
родительские проклятия и неприятности, а теперь говорили о предполагавшихся свадьбах как о
деле законном.
Все это не объяснялось, не разошлось вследствие формального разлада, а так, бросило то, что еще так недавно считало своим главным
делом, и сидело по своим норам. Некоторые, впрочем, сидели и не в своих норах, но из наших знакомых эта доля выпала только Персиянцеву, который был взят тотчас по возвращении домой, в тот
день, когда Арапов расстрелял своего барсука, а Бычков увлекся впервые
родительскою нежностью к отрасли своего естественного брака.
И когда пришел настоящий час, стало у молодой купецкой дочери, красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подымать ее, и смотрит она то и
дело на часы отцовские, аглицкие, немецкие, — а все рано ей пускаться в дальний путь; а сестры с ней разговаривают, о том о сем расспрашивают, позадерживают; однако сердце ее не вытерпело: простилась дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимыим, приняла от него благословение
родительское, простилась с сестрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высокиих зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты мой добрый господин, мой верный друг?
Прошел третий
день и третья ночь, пришла пора расставаться честному купцу, расставаться с дочерью меньшою, любимою; он целует, милует ее, горючьми слезами обливает и кладет на нее крестное благословение свое
родительское.
Я. было хотел, чтоб
дело просто сталось, по
родительскому, то есть, благословению, по той причине, что и учители наши сказывают:"Не в том-де замыкается сила тайны брака, чтоб через попа оную отправить"; [См.
Много было у нас с ней в этом разговору; все прежняя прелестная жизнь смущала, да я, положившись на ваше
родительское благословение, стала ее усиленно к богоугодному
делу нудить, а если бы не то, так и в жизнь бы, кажется, не дозволила: такого твердого нраву девица.
Напав на нить брачных историй, князь Василий не пощадил и Густава Ивановича Фриессе, мужа Анны, рассказав, что он на другой
день после свадьбы явился требовать при помощи полиции выселения новобрачной из
родительского дома, как не имеющую отдельного паспорта, и водворения ее на место проживания законного мужа.
— Отчего же там блины пекут? — спрашивает он, осклабляясь всем лицом своим, — ах, батюшки, да ведь и в самом
деле,
родительская сегодня! а я-то, ротозей, и позабыл! Ах, грех какой! маменьку-то покойницу и помянуть будет нечем!
Андрюша стал учиться, но из-под
родительского присмотра не вышел: отец навещал его беспрестанно, надоедая содержателю своими наставлениями и беседами; надзиратели также тяготились незваным гостем: он то и
дело приносил им какие-то, по их словам, премудреные книги о воспитании.
— Следовательно, отчего ж вам не обратиться ко мне? обратитесь с полною откровенностью, доверьтесь мне… откройтесь, наконец, передо мной! — затолковал Дмитрий Павлыч и в самом
деле ощутил, что в груди его делается как будто прилив
родительских чувств.
— Нет, какой-то ревматизм… Да, и представь себе, эта мать возненавидела меня с первого раза. Прихожу третьего
дня на урок, у Гретхен заплаканные глаза… Что-то такое вообще случилось. Когда бабушка вывернулась из комнаты, она мне откровенно рассказала все и даже просила извинения за
родительскую несправедливость. Гм… Знаешь, эта мутерхен принесла мне большую пользу, и Гретхен так горячо жала мне руку на прощанье.
Я просидел около десяти
дней в какой-то дыре, а в это время вышло распоряжение исключить меня из университета, с тем чтобы ни в какой другой университет не принимать; затем меня посадили на тройку и отвезли на казенный счет в наш губернский город под надзор полиции, причем, конечно, утешили меня тем, что, во внимание к молодости моих лет,
дело мое не довели до ведома высшей власти. Сим
родительским мероприятием положен был предел учености моей.
— Гордей Евстратыч!.. ты и в самом
деле, видно, хочешь меня из
родительского гнезда выжить?..
— Что
дело, то
дело. Я, признаться, и сам о том думал, — перебил Глеб, — только что вот тот, который в ризе, давать незачем, можно простее сыскать. Главное
дело, было бы ему наше
родительское благословление…
— Да, вот дети-то!.. Кабы они хоть немного понимали, сколько дороги они
родительскому сердцу, — говорил Елпидифор Мартыныч размышляющим голосом. — Но вы все-таки съездите к ним; примут ли они вас или нет — это их
дело.
Родившись и воспитавшись в строго нравственном семействе, княгиня, по своим понятиям, была совершенно противоположна Елене: она самым искренним образом верила в бога, боялась черта и грехов, бесконечно уважала пасторов; о каких-либо протестующих и отвергающих что-либо мыслях княгиня и не слыхала в доме
родительском ни от кого; из бывавших у них в гостях молодых горных офицеров тоже никто ей не говорил ничего подобного (во время девичества княгини отрицающие идеи не коснулись еще наших военных ведомств): и вдруг она вышла замуж за князя, который на другой же
день их брака начал ей читать оду Пушкина о свободе […ода Пушкина о свободе — ода «Вольность», написанная в 1817 году и распространившаяся вскоре в множестве списков.
— Да стану я ее тревожить? — кричал он презрительно про свою полосу. — Да нехай она как стояла, так и стоит до самого Господнего суда. Колоса тронуть не позволю, нет моей воли, пусть сам посмотрит, на чем Еремей сидит! Нет моего
родительского благословения, три
дня пил и еще три
дня пить буду! — если деньжонок дадите, Александр Иваныч.
И вот, когда дети перестали поздравлять родителей с добрым утром и целованием
родительских ручек выражать волнующие их чувства по поводу съеденного обеда, когда самовар, около которого когда-то ютилась семья, исчез из столовой куда-то в буфетную, откуда чай, разлитый рукой наемника, разносился по закоулкам квартиры, когда
дни именин и рождений сделались пустой формальностью, служащей лишь поводом для выпивки, — только тогда прозорливые люди догадались, что семейству угрожает действительная опасность.
Несколько
дней спустя в нашем околотке распространился слух, что Евлампия Мартыновна Харлова навсегда ушла из
родительского дома, предоставив сестре и свояку все доставшееся ей имение и взявши только несколько сот рублей…
В ожидании ее в один
день предложил мне разделиться серебром и прочими
родительскими вещами.
Накануне приезда жениха, когда невеста, просидев до полночи с отцом и матерью, осыпанная их ласками, приняв с любовью их
родительское благословение, воротилась в свою комнатку и легла спать, — сон в первый раз бежал от ее глаз: ее смущала мысль, что с завтрашнего
дня переменится тихий образ ее жизни, что она будет объявленная невеста; что начнут приезжать гости, расспрашивать и поздравлять; что без гостей пойдут невеселые разговоры, а может быть, и чтение книг, не совсем для нее понятных, и что целый
день надо будет все сидеть с женихом, таким умным и начитанным, ученым, как его называли, и думать о том, чтоб не сказать какой-нибудь глупости и не прогневить маменьки…
Если господу будет угодно благословить наше желание и получить ваше
родительское согласие, а равно и согласие любезнейшей дочери вашей, то заверяю вас клятвенным обещанием, что все
дни живота моего будут направлены на то, чтобы
день и ночь заботиться о том, чтоб каждое желание Натальи Васильевны угадывать и исполнять, и все мое счастие будет состоять в том, чтоб она была счастлива, в чем, при помощи милосердного творца, надеюсь успех получить.
Иван Михайлович. «Современно!» Это слыхали. А кто возьмется за
дело да без причины не исполнит его, да еще притом мальчишку собьет с толку и увезет из
родительского дома, как того человека звать, государь мой? Не знаете? Обманщик…
Но в назидание другим, могущим впасть в подобное нашему,
родительское, греховное ослепление, я стал записывать каждый
день историю болезни моей дочери и ее христианскую кончину.
Автор очень хорошо умел понять это и предпочел лучше оставить ее судьбу в неизвестности, нежели возвратить ее под
родительский кров и заставить доживать свои
дни в родной Москве, в тоске одиночества и бездействия.
Даша. Каждый
день брань да ссора. Ну уж, так и быть, перенесла бы я это горе: сама виновата, без воли
родительской пошла за него. А то, матушка ты моя, родная ты моя, променял он меня на какую-то… (Ложится на шею к Степаниде.) Легко ли это моему сердцу!
Ровно красные
дни девичьей жизни воротились к Марье Гавриловне. Как, бывало, в Казани в
родительском садике вольной пташкой весело порхала она, распевая звонко любимые песенки, так и теперь, ожившая для счастья, расцветшая для новой жизни, резвится и веселится Марья Гавриловна. Десяти лет как не бывало.
— Так… Так будет, — сказала Никитишна. — Другой год я в Ключове-то жила, как Аксиньюшка ее родила. А прошлым летом двадцать лет сполнилось, как я домом хозяйствую… Да… Сама я тоже подумывала, куманек, что пора бы ее к месту. Не хлеб-соль
родительскую ей отрабатывать, а в девках засиживаться ой-ой нескладное
дело. Есть ли женишок-от на примете, а то не поискать ли?
— Совсем девка зачала изводиться, — вступилась Манефа. — Как жили они в обители, как маков цвет цвела, а в
родительском дому и румянец с лица сбежал. Чудное
дело!
Здесь надо было ему приискать квартиру, где б молодые после венца прожили несколько
дней до того, как поехать в Осиповку за
родительским прощением.
— И не дай вам Господи до такого горя дожить, — сказал Патап Максимыч. — Тут, батюшка, один
день десять лет жизни съест… Нет горчей слез
родительских!.. Ах, Настенька… Настенька!.. Улетаешь ты от нас, покидаешь вольный свет!..
— Не больно далече отсюда, — сказал Сергей Андреич. — У меня на пароходах. Возьму тебя, Алексей Трифоныч, со всяким моим удовольствием, если только Патап Максимыч отпишет, что расстался с тобой добрым порядком. А без его решенья принять тебя на службу мне нельзя… Сам знаешь, он ведь мне заместо отца… Вот и попрошу я по этому
делу его
родительского благословенья, навеки нерушимого, — добродушно подсмеялся Колышкин.
Такой же перед ним стоит, как в тот
день, когда Алексей пришел рядиться. Так же светел ликом, таким же добром глаза у него светятся и кажутся Алексею очами
родительскими… Так же любовно, так же заботно глядят на него. Но опять слышится Алексею, шепчет кто-то незнакомый: «От сего человека погибель твоя». «Вихорево гнездо» не помогло…
Утешь, успокой его, Царица Небесная, во нонешни слезовые
дни родительской печали его!..
— Есть из чего хлопотать! — с усмешкой отозвался Алексей. — Да это, по нашему разуменью, самое нестоящее
дело… Одно слово — плюнуть. Каждый человек должен родительску веру по гроб жизни сдержать. В чем, значит, родился́, того и держись. Как родители, значит, жили, так и нас благословили… Потому и надо жить по
родительскому благословению. Вера-то ведь не штаны. Штаны износятся, так на новы сменишь, а веру как менять?.. Нельзя!
Это — похищение девушки из
родительского дома и тайное венчанье с нею у раскольничьего попа, а чаще в православной церкви, чтоб
дело покрепче связано было.
— Не про деньги говорю, про
родительское благословенье, — горячо заговорил Сергей Андреич. — Аль забыл, что благословенье отчее домы чад утверждает, аль не помнишь, коль хулен оставивый отца и на сколь проклят от Господа раздражаяй матерь свою?.. Нехорошо, Алексей Трифоныч, — нехорошо!.. Бог покарает тебя!.. Мое
дело сторона, а стерпеть не могу, говорю тебе по любви, по правде: нехорошо делаешь, больно нехорошо.
К торговому
делу был он охоч, да не больно горазд. Приехал на Волгу добра наживать, пришлось залежные деньги проживать. Не пошли ему Господь доброго человека, ухнули б у Сергея Андреича и
родительское наследство, и трудом да удачей нажитые деньги, и приданое, женой принесенное. Все бы в одну яму.
— Знамо, не сама пойдешь, — спокойно отвечал Патап Максимыч. — Отец с матерью вживе — выдадут. Не век же тебе в девках сидеть… Вам с Паранькой не хлеб-соль
родительскую отрабатывать, — засиживаться нечего. Эка, подумаешь, девичье-то
дело какое, — прибавил он, обращаясь к жене и к матери Манефе, — у самой только и на уме, как бы замуж, а на речах: «не хочу» да «не пойду».